И вот мы опять едем тем же проселком; открывается знакомый бор и гора, покрытая орешником, а тут и брод через реку, этот брод, приводивший меня двадцать лет тому назад в восторг, — вода брызжет, мелкие камни хрустят, кучера кричат, лошади упираются… ну вот и село, и дом священника, где он сиживал на лавочке в буром подряснике, простодушный, добрый, рыжеватый, вечно в поту, всегда что-нибудь прикусывавший и постоянно одержимый икотой; вот и канцелярия, где земский Василий Епифанов, никогда не бывавший трезвым, писал свои отчеты, скорчившись над бумагой и
держа перо у самого конца, круто подогнувши третий палец под него.
Неточные совпадения
— Вот так огород нагородил! Ну, ничего, и всегда так начинают. Вот она, палочка-то! кажется, мудрено ли ее черкнуть, а выходит, что привычка да и привычка нужна! Главное, старайся не тискать
перо между пальцами,
держи руку вольно, да и сам сиди вольнее, не пригибайся. Ну, ничего, ничего, не конфузься! Бог милостив! ступай, побегай!
Тем не менее, как женщина изобретательная, она нашлась и тут. Вспомнила, что от старших детей остались книжки, тетрадки, а в том числе и прописи, и немедленно перебрала весь учебный хлам. Отыскав прописи, она сама разлиновала тетрадку и, усадив меня за стол в смежной комнате с своей спальней, указала, насколько могла, как следует
держать в руках
перо.
Во всем поэтический беспорядок, везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки
перьев (он всегда с самого Лицея писал обглодками, которые едва можно было
держать в пальцах).
— В Москве, сударь! в яме за долги года с два высидел, а теперь у нотариуса в писцах, в самых, знаете, маленьких… десять рублей в месяц жалованья получает. Да и какое уж его писанье! и перо-то он не в чернильницу, а больше в рот себе сует. Из-за того только и
держат, что предводителем был, так купцы на него смотреть ходят. Ну, иной смотрит-смотрит, а между прочим — и актец совершит.
Скорей за газету: быть может — там… Я читаю газету глазами (именно так: мои глаза сейчас — как
перо, как счетчик, которые
держишь, чувствуешь, в руках — это постороннее, это инструмент).
Попросили у Борка
перо и чернил, устроились у окна и написали. Писал письмо Дыма, а так как у него руки не очень-то привыкли
держать такую маленькую вещь, как
перо, то прописали очень долго.
— Да; только в самом себе… но… все равно… Вы обобрали меня, как птицу из
перьев. Я никогда не думала, что я совсем не христианка. Но вы принесли мне пользу, вы смирили меня, вы мне показали, что я живу и думаю, как все, и ничуть не лучше тех, о ком говорят, будто они меня хуже… Привычки жизни
держат в оковах мою «христианку», страшно… Разорвать их я бессильна… Конец!.. Я должка себя сломать или не уважать себя, как лгунью!
По левую его сторону, в изношенном сюртуке, с видом глубочайшего смирения, сидел человек лет пятидесяти; в зубах
держал он
перо, а на длинном его носе едва умещались… как бы вам сказать?.. не смею назвать очками эти огромные клещи со стеклами, в которых был ущемлен осанистый нос сего господина.
Отворилась дверь в маленький залец, и выступила из передней Настя и рядом с ней опять страшно размасленный Григорий. Поезжане стали за ними. В руках у Насти была белая каменная тарелка, которую ей подали в передней прежние подруги, и на этой тарелке лежали ее дары. Григорий
держал под одною рукою большого глинистого гусака, а под другою такого же
пера гусыню.
Надев ливрею, Петрушка, глупо улыбаясь, вошел в комнату барина. Костюмирован он был странно донельзя. На нем была зеленая, сильно подержанная лакейская ливрея, с золотыми обсыпавшимися галунами, и, по-видимому, шитая на человека, ростом на целый аршин выше Петрушки. В руках он
держал шляпу, тоже с галунами и с зелеными
перьями, а при бедре имел лакейский меч в кожаных ножнах.
«Стану я, раб божий (имя рек), благословясь и пойду перекрестясь во сине море; на синем море лежит бел горюч камень, на этом камне стоит божий престол, на этом престоле сидит пресвятая матерь, в белых рученьках
держит белого лебедя, обрывает, общипывает у лебедя белое
перо; как отскакнуло, отпрыгнуло белое
перо, так отскокните, отпрыгните, отпряните от раба божия (имя рек), родимые огневицы и родимые горячки, с буйной головушки, с ясных очей, с черных бровей, с белого тельца, с ретивого сердца, с черной с печени, с белого легкого, с рученек, с ноженек.
И среди этого огня взоров, среди вихря взоров, возникнет внезапно, как бы расцветет под голубым снегом — одно лицо: единственно прекрасный лик Незнакомки, под густою, темной вуалью… Вот качаются
перья на шляпе… Вот узкая рука, стянутая перчаткой,
держит шелестящее платье… Вот медленно проходит она… проходит она…
Вася уселся и замолчал, Аркадий улегся. Ни тот, ни другой не сказали двух слов о коломенских. Может быть, оба чувствовали, что провинились немножко, покутили некстати. Вскоре Аркадий Иванович заснул, все тоскуя об Васе. К удивлению своему, он проснулся ровно в восьмом часу утра. Вася спал на стуле,
держа в руке
перо, бледный и утомленный; свечка сгорела. В кухне возилась Мавра за самоваром.
Старый Сур от великого изумления выронил одновременно и
перо, которым только что подводил счеты, и длинную вонючую австрийскую сигару, которую только что
держал во рту. Он позвал свою старую жену и сказал...
На клиросе стоит дьячок Отлукавин и
держит между вытянутыми жирными пальцами огрызенное гусиное
перо. Маленький лоб его собрался в морщины, на носу играют пятна всех цветов, начиная от розового и кончая темно-синим. Перед ним на рыжем переплете Цветной триоди лежат две бумажки. На одной из них написано «о здравии», на другой — «за упокой», и под обоими заглавиями по ряду имен… Около клироса стоит маленькая старушонка с озабоченным лицом и с котомкой на спине. Она задумалась.
Они
держали друг друга за руку. Теркин смотрел на Серафиму снизу вверх; он нагнулся, чтобы глазам его удобнее было проникать под щиток ее черной шляпы, покрытой бантами и черными же
перьями.
Подьячий Родион Богомолов с
пером за ухом стоял, вытянувшись в струнку, на конце делового стола и
держал под мышкой длинный столбец бумаги.
Твой дед
держал в костеневшей руке завещание; из другой только что выпало
перо.
Перо подано государыне. Дрожащею рукою подписала она приказ
держать Волынского под арестом в собственном доме, и предать его суду за оскорбление величества, и прочее, и прочее.
После этого Андрей Андреевич стал
держать почтовые и гербовые марки и кстати уж вексельную бумагу. Месяцев через восемь (считая со дня открытия магазина) к нему зашла одна дама, чтобы купить
перьев.
Он
держал нехотя
перо в руках и смотрел более на бумагу перед собой, нежели на живые предметы, его окружавшие.
На барышне теперь уже не было её утреннего пеньюара и шарфа. Изящный костюм для гулянья ловко обхватывал её тонкую фигуру, a пышно завитую голову покрывала нарядная шляпа со страусовым
пером.
Держа в руках огромнейших размером модную муфту, Натали порхнула к зеркалу и стала охорашиваться перед ним, небрежно бросая через плечо по адресу Даши...
Подьячий Родион Богомолов с
пером за ухом стоял вытянувшись в струнку на конце делового стола и
держал под мышкой длинный столбец бумаги. Копейщики и дети боярские с заряженными пищалями стояли на страже у дверей.
Правительский посол застал его в ванне, окруженного аколуфами и отроками, которые
держали в руках небольшие сосуды с ароматным нардом и большие легкие опахала из павлиновых
перьев, и потому посол был принят не скоро, а ждал долго, стоя в приемной с своим букетом. Когда же это показалось послу слишком продолжительным, то он просил доложить патриарху, что прислан наспех, и угрожал возвратиться к правителю, не дождавшись ответа.